запах кофе фатальние встречи.
томность утра-тверже плеча
о которое биться не легче,
забывая сон в мелочах.
бесполезно изогнута бровью
рельс немая и черная твердь
по ним можно бежать, поливая их кровью
от разбитых колен и порезов в душе.
над землей самолет серебристо-беспечный
выдохну дым- сигареты не вечны.
дайте водки глоток- можно будет уснуть
и в подушечках спрятать шальную весну.
-водки нет! говорила старуха
-ты! проклятая, гадкая жизнь!
-водки нет! повторяла мерзавка.
приказала мне стойко терпеть.
я стоял на ветру. непокорный.
свою спину не гнул. не кричал.
я стоял и смотрел: ровно, твердо.
с чужих рук ничего я не брал.
я надеялся. преданно. честно
что она приласкает меня
как голодного улиц мальчишку.
-жизнь! родная скряга моя!
но она посмеялась:вот глупый!
с чужих рук хлеба не ел.
высох как мухомор убогий.
постарел и совсем поседел.
но глаза изумрудно-пронзительны.
в них есть нежность в них и печаль-
эта стойкость была поразительна!
и поэтому жизни не жаль!
томность утра-тверже плеча
о которое биться не легче,
забывая сон в мелочах.
бесполезно изогнута бровью
рельс немая и черная твердь
по ним можно бежать, поливая их кровью
от разбитых колен и порезов в душе.
над землей самолет серебристо-беспечный
выдохну дым- сигареты не вечны.
дайте водки глоток- можно будет уснуть
и в подушечках спрятать шальную весну.
-водки нет! говорила старуха
-ты! проклятая, гадкая жизнь!
-водки нет! повторяла мерзавка.
приказала мне стойко терпеть.
я стоял на ветру. непокорный.
свою спину не гнул. не кричал.
я стоял и смотрел: ровно, твердо.
с чужих рук ничего я не брал.
я надеялся. преданно. честно
что она приласкает меня
как голодного улиц мальчишку.
-жизнь! родная скряга моя!
но она посмеялась:вот глупый!
с чужих рук хлеба не ел.
высох как мухомор убогий.
постарел и совсем поседел.
но глаза изумрудно-пронзительны.
в них есть нежность в них и печаль-
эта стойкость была поразительна!
и поэтому жизни не жаль!